В эту ночь было как-то особенно промозгло. Вопреки календарю, в воздухе ощутимо тянуло осенью, и из-за туч, набежавших днем, нельзя было разглядеть ни единой звезды. Еще одно лето подходило к концу. Время до ужаса быстротечно, настолько, что ты даже не в состоянии осознать, сколько всего увидел за свою жизнь. А людям… Людям и вовсе не стоит говорить, сколько веков у тебя на счету.
Сегодня Ада засиделась допоздна - часы пробили два ночи, когда она закрыла книгу и поднялась с кресла. Только отвлекшись от прежнего дела и вернув сознание обратно в свою комнату, Ворличек почувствовала, что ее одолевает сон. Вставать приходилось рано, работы было много, но при этом девушка любила ложиться за полночь. К десяти часам вечера дом засыпал, и чешка могла насладиться компанией самой себя. Задуматься о чем-то высоком и мало кому понятном, вспомнить былые времена и хотя бы на пару часов отвлечься от всей суеты, с которой им, рожденным с такой ответственностью на плечах, регулярно приходилось иметь дело.
Расправив постель и оставив гореть одну лишь старую лампу на тумбе возле кровати, Ворличек опустилась обратно в кресло - чтобы снять чулки. Но еще в середине этого процесса чешку насторожили торопливые шаги в глубине дома. Звук приближался, и теперь топот стал сопровождаться тяжелым дыханием. Через минуту дверь в комнату Берты содрогнулась от чьей-то настойчивой руки.
Так и замерев в кресле с согнутой ногой, Ада процедила негромкое «войдите», не отрывая взгляда от дверной ручки. За дверью оказалась Клара - домработница, чье пухлое лицо выглядело непривычно испуганным и взволнованным. Очевидно, причина ее суетливых движений и беспокойных глаз заключалась не только в том, что она застала хозяйку дома в таком положении. Проблема явно была серьезнее сбежавшего молока или протекающей крыши.
Ворличек насторожило поведение немолодой домработницы, но девушка не подала виду. Своим пристальным взглядом она словно пыталась подавить ту панику, с которой Клара ворвалась в ее обитель.
- Успокойся, Клара. Присядь. Что произошло?
Женщина кивнула, и лепеча под нос извинения, поспешила к ближайшему стулу. Едва переведя дух, она торопливо заговорила, вглядываясь в лицо сидящей напротив Ады, стремясь найти в его холодных чертах понимание и пробудить в девушке хотя бы каплю той тревоги, которая одолевала ее саму.
- Надо скорее что-то делать! Беда, вы не представляете, какая беда! - в речи Клары было много лишних слов и восклицаний - На нашей территории чужие войска - без предупреждения! Из Венгрии идут в Братиславу, из Польши - в Остраву и Оломоуц. И из ГДР советские войска - прямо сюда, в Прагу! Вы неужели ничего не чувствуете? Нужно срочно ехать в город!
Сказанное Кларой ошарашило Аду, но она смогла взять себя в руки и задать встречный вопрос:
- Кто тебе об этом сказал?
- Мира! - не растерялась Клара - А она узнала от Штефана. Говорит, сам танки видел.
Ворличек опустила голову, делая глубокий вдох. В мире было не так уж и много вещей, которые раздражали чешку, но искренняя вера в не подтвержденные никем слухи стояла едва ли не на первом месте. Подумать только - люди мечутся, суетятся, переживают и запугивают самих себя. И сами при этом не уверены в том, что действительно стоит бояться того, чего они так боятся.
- Сколько раз я говорила, что брать во внимание можно только официальные звонки из ратуши?
Клара хотела было возразить, и даже подалась вперед, но лицо Чехии приняло выражение настолько серьезное, что домработница невольно поджала губы и отвернулась.
- Отправляйся спать. И не смей никого будить с этими новостями.
Поймав себя на мысли, что действует слишком резко и прямолинейно, Ада добавила пару фраз содержания "все будет в порядке, не переживай", чтобы успокоить свою совесть и нервы домработницы.
Когда Клара покинула ее комнату, Чехия тут же погасила свет, и, не раздеваясь, забралась под одеяло. Аду одолевали сомнения, но упрямство было сильнее ее самой, и потому чешка старательно убеждала себя в том, что беспокойство Клары необоснованно, и ему не стоит придавать значения. Но все же сказанное домработницей было заявлением слишком смелым, слишком пугающим и неожиданным. Верить ему было страшно, не верить - рискованно.
В мысли девушки закралось неприятное предчувствие, и она, мучаясь с тяжелым сердцем, никак не могла заснуть.
Наконец Ада задремала, но всего-то на полчаса, не больше, так как ее разбудил жуткий грохот за окном и гул самолетных двигателей. В доме на первом этаже слышались причитания и крики.
- Что за черт...
Спросонья чешка лишь разозлилась на посмевшие разбудить ее звуки, но когда до нее дошло происходящее, то все внутренности как будто облили ледяной водой. Выходит, она ошиблась, отказавшись принимать необходимые меры. А собственно, чего она могла изменить пару часов назад?.. Только неизбежность и успокаивала.
Клара рыдала так, будто началась война. В гостиной разрывался от звонков телефон. Ненавидевшая шум Чехия была мрачна как ноябрьский вечер.
Звонившие сообщили о вторжении, и о срочном собрании Президиума КПЧ. Ада поняла, что поездку в город нельзя откладывать, и спешно собравшись, вместе с водителем вышла навстречу холодному августовскому утру. Небо только-только начинало светлеть, но в нем уже виднелись грозные следы-полосы советских самолетов.
Дорога прошла в молчании. Водитель был настороже, Ада ушла в раздумья о происходящем, о причинах, и о том, каким образом возможно все это прекратить.
Улицы Праги встретили ее грозными танками и испуганными горожанами, которые неуверенно выглядывали на улицу, видимо, слабо понимая то, что там происходило.
- Зачем вы такие любопытные... Дураки... - бубнила чешка себе под нос, уткнувшись в окно автомобиля.
Ближе к центру города солдат в советской форме становилось все больше. А у здания ЦК и вовсе творилось невесть что - даже в годы оккупации немецкой армией город выглядел лучше. На подъехавшую машину все косились с подозрением, но вскоре догадывались о личности пассажира, и уступали дорогу. Водитель замедлил ход, и Ворличек покинула автомобиль, нарочито медленно и осторожно закрыв железную дверь. Десятки пар глаз устремились на невысокую женскую фигуру. Но Аде словно было все равно - в десяти метрах от себя она увидела знакомый силуэт, и поспешила в его сторону, игнорируя все разговоры и движения вокруг себя.
- Эй, Позволите на пару слов? Я не совсем понимаю, что здесь происходит.
Чехия остановилась, строго глядя на Ивана. Где-то глубоко внутри ей было боязно, но упрямое и гордое "Я" старательно давило этот маленький страх. Ада стремилась придать себе как можно больше колючести, холода и неприступности. Предстоял важный разговор.
Отредактировано Adalberta Vorlichek (2014-06-24 06:49:53)
